КОНЕВЕЦ: по следам президента

Ничего бы не было, если бы монах Арсений, уроженец Великого Новгорода, кузнец по профессии, служивший долгое время на Святой горе Афон, не испытал видение. В откровении этом ему было явлено: нужно возвращаться домой в Россию и искать новое место для создания монастыря. В 1393 году Арсений прибыл на остров, который тогда назывался Коневый. Так началась история обители, которая трижды разорялась и трижды восстанавливалась.
Ничего не произошло бы, не случись трагедия с «Булгарией»: после нее стали массово проверять все суда, и монастырь лишился своего катера на три долгих года – переоформляли документы. На это время корабль приходилось нанимать со стороны, это влетало в копеечку. В тот день, 12 июля 2016 года, настоятель Коневского (да-да, именно Коневского, не вздумайте говорить Коневецкого) монастыря игумен Александр (Арва) отправился в Петербург просить именно о катере.
Непонятно, что случилось бы, не найдись иеродьякон Лев, на острове он выполнял обязанности келаря. Взяв Владимира Владимировича под ручку, он повел его по основным пунктам монастыря. А на вопрос, где же ваш настоятель, ответил грамотно: решает, дескать, вопросы с катером, какового у нас нет. Дальше все, кто успел, бросились фотографироваться с главой государства: был он, по словам очевидцев, совершенно доступен, охрана не вмешивалась. Провел на острове полчаса, помолился да и убыл.

Заправка для электромобилей

Мои Коневцы два десятка лет тому были решительно другими. На утренней электричке с Финляндского вокзала добираешься до станции Отрадное: автобус отсюда до Владимирской бухты ходит дважды в день, а магазин, подлый, в селе хотя и один, но открыт с раннего утра. Автобус ползет долго, успеваешь опустошить все припасы. В бухте киоск: и сигареты, и прочее по негуманным уже ценам, но настроение приподнятое – берем! На борт катера заходишь в состоянии кристального, честнейшего, стопроцентного опьянения.
Но удивительное дело, пока идешь эти 30–40 (раньше чуть больше) минут до острова – хмель успевает выветрится. Достаточно искупаться тут же, по прибытии, – и можно ступать знакомиться с трудниками, редкими для тех лет. Да разглядывать остовы монастырских строений, ныне превратившиеся в основательное, на века сделанное каре.
В июле 2016-го Сечин не производил впечатления человека, сильно осведомленного о делах обители. Но вникал и записывал все подробно. Однако уже в августе в правительстве Ленобласти заключили трехстороннее соглашение – между Выборгской епархией, к которой относится монастырь, собственно областью и компанией «Роснефть» – о реставрационных работах.
«Чего только ни было в социальных сетях, когда появилась эта информация! – говорит Константин Глушенков. – «Рейдерский захват», «Коневец превратится во второй Валаам» и так далее. Конечно, мы будем очень стараться выдержать баланс. Наша задача – за всеми этими удобствами не утратить особую сущность монастыря, его особый дух, эту атмосферу. Да, поток туристов возрастет. Но ведь монастырь и живет за счет паломников».

Федор и Федор

На сам остров по дну Ладоги протянули электричество – и с лета этого года на Коневце доступны элементарно привычные, но такие, как выясняется, ценные радости, как почитать книгу. Перед сном и не под свет свечи.
Коневская Рождество-Богородичная мужская обитель выглядит теперь конфеткой: огромная пристань, паломническая служба и лавка в отдельной Красной гостинице, отреставрирована Белая, она же странноприимный дом. Пару сотен метров от катера – и за огромным арочным просветом открывается сам храм в окружении стен монастырского каре. Рядом с колоколом (а на деньги «Роснефти» для здешней звонницы в Воронеже были отлиты колокола на 14 тонн веса) сидит огромный палевый кот, Федор. Его гладит мальчик лет пяти, тоже Федор. Два Федора смотрятся удивительно уютно на фоне верхнего храма – Пресвятой Богородицы: 21 сентября ее Рождество – и в восстановленной церкви идет первое богослужение.
Служит епископ Выборгский и Приозерский Игнатий (Бронницкий). «Это историческое богослужение, – говорит он потом. – Мы совершили его в храме, где восстановлены росписи. Где возрожден иконостас по фотографиям, как и светильники. Коневский монастырь – уникальный в плане миссионерства: на протяжении последних 17 лет здесь находятся детские лагеря – и дети, которые тут бывают, получают духовную закалку. Я хотел бы всех призвать хотя бы раз в жизни побывать на острове».
Меня удивляет то, как много на службе мужчин, – их вообще стало больше в церкви, заметили? А также то, что все снимают открыто, и ни на кого при этом не шипят (попробуйте вынуть телефон в часовне Ксении Блаженной, услышите много нового о себе).
После литургии мы идем крестным ходом вокруг стен. Сверху летает дрон, снимая все происходящее. Параллельно я списываюсь с участницами чата «ВКонтакте» и созваниваюсь по «Фейсбуку» с еще одним священником, в Грузии.
В трапезной всех приветствует наместник, игумен Александр (Арва): он на острове с 2007 года, приехал к брату – да так и остался. Тогда ему не было и сорока лет – «человек, в мирской жизни прошедший через жернова бизнеса», как говорят о нем. Начинал трудником, колол двора, работал на огороде, косил траву – он и сейчас любит это делать. Отец Александр, стоя посреди новенького огромного шатра, благословляет всех (сегодня в меню – плов с рыбой, винегрет, фрукты), и певчие начинают исполнять… Паваротти.
Иногда мне кажется, я схожу с ума. Дрон. «Фейсбук». Паваротти. «Роснефть». И в оставшийся час на острове я не бегу ни к Конь-камню, который ледник принес аж со Скандинавских гор и который весит более 750 тонн. Ни на Змеиную гору, ни к мысу Стрелка, ни к противоположному мысу Варгосы, куда за это время и добежать-то невозможно, но где – я это точно помню – волны врезаются друг в друга. Миновав Казанский скит, зацепившись за корягу, Алисой в Стране чудес я лечу на мох. Мягкий сизо-зеленый мох, утыканный сыроежками, поблизости от Святой горы, где когда-то явилась Божья Матерь монаху Иоакиму. Потому что немного святого в жизни никому не помешает.