АМИШИ на границе цивилизации

Ребята они, конечно, странные. Свои экипажи гордо называют багги, никакими автомобилями не пользуются, считая их основными приметами современного мира, добра от которого ждать бессмысленно. Строго против всего, что связано с электричеством: нет телевидению, интернету, даже свету в доме. Нет минеральным удобрениям и фотографированию, нет женской косметике, любым украшениям, включая наручные часы. В армии служить запрещено, на самолетах летать запрещено, и – вы не поверите! – пуговицы на одежде тоже не приветствуются. Все эти соблазны мира, по их мнению, приводят к тщеславию, социальному неравенству и в итоге – уходу из общины. Прощаясь с благами цивилизации, амиши ограждают свою жизнь от тлетворного влияния современности: абстрактно в прогрессе, может быть, и нет ничего отрицательного, а конкретно для души и общества он вреден.
Сразу стоит отметить, что никакого отношения к ортодоксальным евреям амиши не имеют. Это абсолютно отдельная община староверов, зародившаяся на границе Швейцарии и Германии в XVII–XVIII веках. Из-за гонений на всех некатоликов около 500 человек отправились в Северную Америку, а после наполеоновских войн эмиграция усилилась – родину за океаном обрели еще более трех тысяч. Земли Нового Света, а именно – территория штата Пенсильвания, были выбраны не случайно. От английского короля Карла II в результате карточного проигрыша они перешли в собственность квакера Уильяма Пенна, одержимого идеей создания страны, свободной от религий и конфессий. Он основал протестантскую колонию-убежище «Общество друзей», к которому и присоединились беженцы из Европы. Практически все современные амиши – потомки примерно сотни семей (на почтовых ящиках мы видели одни и те же фамилии – Эш, Лэпп, Шольцфус, Фишер), поэтому межродственное скрещивание – серьезная проблема, способствующая генетическим заболеваниям и высокому проценту младенческой смертности. Несмотря на это, в среднестатистической семье обычно по 7–8 детей. Каждые 15 лет увеличивая численность вдвое, амиши сегодня – одна из самых быстрорастущих групп населения в мире. Только в Америке их свыше 250 тысяч.
Мы посещаем общину амишей в составе однодневной экскурсии. Проехав деревеньку-ферму с названием «Рай», останавливаемся около указателя «Птичка в руке» (Bird in Hand). Почему? «Один из вариантов – американская пословица A bird in the hand is worth two in the bush (аналог у нас – «Лучше синица в руках, чем журавль в небе»). Жители готовы радоваться простоте и не мечтают о каких-то дворцах и счетах в банках», – объясняет гид. Амиши встречают радушно, свободно говорят на английском, хотя в семьях их язык – диалект немецкого, приглашают в дом. Обстановка крайне простая, украшательств нет. На столе керосиновые лампы, холодильник – газовый, водопровод от ветряка. Главная комната жилища – огромная кухня, центр семейной жизни. Здесь едят, читают, шьют и пр. Вся мебель деревянная, игрушки самодельные.
Разумеется, производить такое количество продуктов без электричества крайне сложно. Амиши выкручиваются: их доильные аппараты работают от батареи, а швейные машинки – от автоаккумуляторов или на механике. «Нет отрицания электричества как такового. Есть запрет на провода, тянущиеся в дома, и на газовые трубы, – объясняет гид. – Идет строгая дозировка. Сильные ограничения не порождают соблазна». Конечно, в медицинском кабинете есть генератор, а на улице – телефонная будка для экстренных случаев. При необходимости можно и на автобусе ехать (общественная остановка совсем рядом, на шоссе), и на поезде, и даже пассажиром в автомобиле. Иначе говоря, эти люди все же пользуются благами цивилизации, но выстраивают четкие границы. А что касается пуговиц и ремней – это проблема тяжких воспоминаний, когда в Европе амишей преследовали солдаты в яркой форме, ремнях и с большими пуговицами. Вместо них сегодня – подтяжки, крючки и завязки.
На первых этажах амишских домов много торговых лавочек. Но продавцов нигде нет. На каждом товаре написана цена, а рядом миска для денег. Все построено на честности.
Для многих амиши -– сектанты. Однако они не изолируются от общества, живя одновременно и в XVII, и в XXI веках словно персонажи какой-то альтернативной истории. И оставаясь для всего мира популярным романтическим брендом, этакими чужими среди нас.