В доме КАЛУЖСКОГО Леонардо

фото:Владимир ЖЕЛТОВ

В 1972-м Людмила Теобальдовна впервые услышала, что в Калуге есть дом, где жили Чижевские

«Хотя родством мы не сочлись…»

В 1968-м она, молодой экскурсовод дома-музея Константина Циолковского, познакомилась с вдовой Александра Чижевского. Неожиданно выяснилось, что та в девичестве была тоже Энгельгардт.
Людмила Энгельгардт:
– Хотя все российские Энгельгардты от одного корня, родством с Ниной Вадимовной мы не сочлись (прадед мой по отцовской линии – из поволжских немцев), но она обратила на меня внимание, пригласила к себе в Москву, на Звездный бульвар, где они с Александром Леонидовичем жили до его кончины в 1964 году. Нина Вадимовна начала исподволь настраивать меня заниматься творчеством Александра Чижевского.
В 1972-м Людмила Теобальдовна впервые услышала от Нины Вадимовны, что в Калуге есть дом, где жили Чижевские, и о ее желании открыть в нем мемориальный музей.
– В те годы Нина Вадимовна часто приезжала в Калугу, встречалась с городскими властями, и, когда уже наметилась перспектива создания музея, в одночасье все расстроилось, – рассказывает Людмила Энгельгардт. – Дом к тому времени был перестроен, и в нем находилось управление «Калугаоблгаза». Чиновники, к великому сожалению, Нине Вадимовне пообещали под музей только первый этаж, а на втором собирались устроить… швейную мастерскую. Чижевские первый этаж не занимали. Когда они купили этот дом, то предыдущий владелец первый этаж сдавал в аренду городской управе для церковно-приходской школы. Поселившись, Чижевские оставили этаж в аренде. Нина Вадимовна оскорбилась: «Тогда я ничего не дам». В последние годы жизни она тяжело болела, и ей было не до музея.
Только в 2000-м «Облгаз» освободил занимаемые площади – и мы смогли войти в дом Чижевских одной ногой. В том же году открыли первую, небольшую, экспозицию. Второй ногой смогли войти только в 2008-м. Дом нам отдали полностью, но был он в плачевном состоянии. Требовался капитальный ремонт. К счастью, губернатор Анатолий Артамонов посещал музей и был в курсе проблем. Но мы музей федерального значения, и областной бюджет не для нас. И когда в 2007 году в Калугу приехал президент России Владимир Владимирович Путин, Анатолий Дмитриевич обратился к нему с просьбой выделить средства для дома-музея Чижевского. Выделили. В следующем году начался капитальный ремонт, а уже в 2010-м, в день рождения Александра Леонидовича, 7 февраля по новому стилю, музей был открыт.

«Пришел один Шура»

За год до начала Первой мировой войны отец Александра Чижевского Леонид Васильевич получил новый чин, полковника артиллерии, и назначение в артиллерийский дивизион в Калуге. Там он приобрел дом на углу Ивановской и Васильевской улиц (ныне – Московская, ул., д. 62). Александру было 16 лет.
– В 1914 году, когда Шура учился в седьмом, выпускном, классе реального училища Федора Шахмагонова, одну из лекций пришел прочесть Константин Циолковский, – говорит Людмила Энгельгардт. – Константин Эдуардович пригласил своих юных слушателей к себе домой – познакомиться с его моделями дирижаблей. Учащимся лекция понравилась, и все в один голос заявили, что в ближайшее воскресенье будут у Циолковского. Но пришел только один Шура Чижевский. Он уже читал работы Циолковского и интересовался его идеями. Несмотря на сорокалетнюю разницу в возрасте, они подружились.
В то время сам Чижевский начал разрабатывать вопрос о влиянии солнечной активности на биологические и социальные процессы, а чуть позже стал исследовать влияние искусственно ионизированного воздуха на животные организмы и человека. Для него было дорого внимательное отношение Циолковского к его поискам и исследованиям.

«Солнцепоклонник» и «мракобес»

В 1924 году извлечения из своей докторской диссертации Чижевский издает под названием «Физические факторы исторического процесса».
Людмила Энгельгардт:
– Эта небольшая книжечка наделала много шума, вызвала злобную критику.


В течение двух недель он не выходил из дома, боялся, чтобы в прямом смысле не окатили помоями. И только после того, как 4 апреля 1924 года Циолковский в газете «Коммуна» опубликовал свою рецензию на эту работу, калужане успокоились.
В доме на Ивановской Чижевский ставил опыты по аэроионизации. Продолжил он их и после переезда в Москву. Лондонская фирма готова была купить патент на изобретенный им аппарат для ионизации воздуха, но Чижевский передал его Советскому государству. Постановлением Совнаркома СССР он был назначен директором ЦНИЛИ – Центральной научно-исследовательской лаборатории ионификации, которую сам и создал.

Из всех искусств…

Леонардо да Винчи XX века назвали Александра Чижевского на I Международном конгрессе по биологической физике и биологической космологии, состоявшемся в Нью-Йорке в 1939 году. Имелся в виду широкий круг его научных интересов. Едва ли участники конгресса подозревали о том, что делалось Александром Леонидовичем в искусстве.
Совершенство стихов Чижевского отмечали многие известные поэты – Максимилиан Волошин, Владимир Маяковский, Валерий Брюсов. Вячеслав Иванов писал Чижевскому: «Могу смело предсказать вам блестящую будущность лирического поэта». Алексей Толстой: «Никто из современных нам поэтов не передает лучше вас тончайших настроений, вызванных явлениями природы. Со времени Тютчева в этой области большой пробел. Ваши произведения должны заполнить его».
Чижевский превосходно играл на рояле и скрипке, сочинял музыку. Живописи он учился у Гюстава Нодье, ученика Эдгара Дега, и достиг больших успехов, в чем можно убедиться в одном из музейных залов.

От сумы да от тюрьмы…

Через пять лет завистники и недоброжелатели добиваются того, что ЦНИЛИ закрывают.
20 марта 1943 года Чижевский был осужден по сфабрикованному делу. Восемь лет провел в лагерях, после отправлен на поселение в Караганду. В Москву вернулся только в 1958-м. (В 1962 г. частично реабилитирован, полностью – посмертно.) Работал в «Союзсантехнике» консультантом по аэроионотерапии…
Александр Чижевский наряду с такими корифеями науки, как Константин Циолковский и Владимир Вернадский, положил начало новому космическому мировоззрению. Обнаружение влияний космических факторов на биологические и социально-исторические процессы – один из самых значительных его вкладов в современное научное мышление.

Сколько ни говори «люстра»... 

Представить дом-музей Чижевского без люстры Чижевского невозможно. В заключительном зале экспозиции их несколько, все действующие.
– Весь 1918 год Чижевский разрабатывал аппарат, который мы сегодня знаем как люстру Чижевского, – рассказывает Людмила Энгельгардт. – Александр Леонидович называл ее электроэффлювиальной. «Электро» потому, что питается она от электричества, а «эффлювий» в переводе с греческого на русский язык – «стекать». С «иголочек» включенной люстры с огромной скоростью «стекают» отрицательно заряженные ионы. Они необходимы всему живому, не только людям. Самое большое количество отрицательно заряженных зарядов – у водопадов, много – у моря. В лесу, особенно в сосновом, еловом. Но только не в городах и не в наших домах. Поэтому люстра Чижевского нам просто необходима. Чижевский мечтал и говорил, что наступит такое время, когда его люстра будет в каждом доме. К сожалению, всему новому пробиваться очень трудно.