СИДИ-БУ-САИД: город, выбравший из всей палитры лишь две краски

Декоративный синий сливается с природным – с небом и морем. Ведь небо тут почти всегда безоблачное и пронзительно-яркое, а море имеет самый что ни на есть классический цвет. Кажется, что в эту густую морскую синеву можно макать кисточку и использовать как краску для акварелей с видами Сиди-Бу-Саида. С поддержанием сине-белого очарования здесь все строго: если хозяин дома нарушит его, вовремя не побелив и не подкрасив свою недвижимость, ему грозит крупный штраф.
Другие же цвета, помимо двух официально разрешенных, на городских улицах эпизодически присутствуют только благодаря малиновым или рубиновым брызгам вьющихся по заборам и буйно цветущих бугенвиллей. Ну и людям, одетым сообразно личным вкусам. Местных жителей тут всего-то около 5 тысяч, но туристов за год приезжает более миллиона.
Хорошо, что я приехала не с суматошной толпой, а сама по себе. Значит, смогу прочувствовать это удивительное место, раствориться в его петляющих улочках, то карабкающихся вверх, в гору, то резко падающих вниз, к морю.

«Омываемое флюидами перламутровое успокоительное» 

Похоже, что перед этим обдуваемым всеми ветрами участком суши стоит задача соединять небо и землю в единое целое. «Омываемое флюидами перламутровое успокоительное» – так написал про Сиди-Бу-Саид Андре Жид. Ведь только в сине-белом тунисском городке знаменитого французского писателя оставляла тяжелая неврастения. И именно здесь этот лауреат Нобелевской премии по литературе создал свое знаковое произведение «Тесей».


Со второй половины XIX века в Сиди-Бу-Саид тянуло многих знаменитостей. Североафриканский городок умудрился стать настоящим центром европейской богемной жизни. Художники, писатели, поэты дни напролет сиживали в кафешках своего тунисского Монмартра. А потом увековечивали его в творениях. Назовем лишь несколько знакомых всем людей, очарованных Сиди-Бу-Саидом: Ги де Мопассан, Жан-Поль Сартр, Анри Матисс, Пауль Клее, Август Маке, Альбер Марке, Луи Муайе, Василий Кандинский, Казимир Малевич.
Добра была тут муза и к мыслителям. В частности, именно здесь посетила она создателя первой во Франции кафедры психоанализа Мишеля Фуко, преподававшего несколько лет в университете Туниса и жившего в Сиди-Бу-Саиде. Именно в этих местах он написал свою самую известную философскую книгу – «Археология знания».
Что касается явно французского акцента, никому, наверное, пояснять не надо, что Тунис долгое время был колонией Франции? Сегодня это бело-синее чудо – Сиди-Бу-Саид – называют прежде всего городом художников, а потом уже сыплют разными эпитетами в его адрес – про романтичность, фотогеничность и прочее. И конечно же, не забывают упомянуть, что город занесен в Список объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Букетик жасмина за ухом и кедровые орешки в чае

Африканский брат-близнец греческого острова Санторини расположился всего-то в 17 км от столицы Туниса (которая называется без изысков так же – Тунис), рядом с развалинами того самого Карфагена, который «должен быть разрушен». Городок стоит на холме Эль Манар, величественно возвышающемся над заливом. Когда-то здесь была арабская крепость. Легенда гласит, что город назван в честь жившего тут в начале XIII века мусульманского отшельника и суфия Абу Саида ибн Халаф ибн Яхъя ат-Тамими аль-Баджи. После паломничества в Мекку он основал в этом месте крупный религиозный центр. Звание святого («сиди») Абу Саид ибн Халаф получил за дар исцеления больных. И похоронен был здесь же, в специально возведенном мавзолее.
В XVI веке это место привлекло целые толпы андалузских беженцев. Чтобы выжить, они вынуждены были промышлять пиратством. Постепенно город застраивался в арабско-андалузском стиле. Пиратство осталось в прошлом, и у османских наместников Туниса, министров, аристократов и просто зажиточных граждан вошло в моду обустраивать в этом карфагенском предместье летние резиденции. А в начале XX века французский барон (банкир и одновременно художник) Рудольф д'Эрланже добился от тогдашнего бея Туниса решения о сохранении города в сине-белой гамме. Также решено было, что все постройки в дальнейшем тут будут возводиться исключительно в андалузском стиле.
Андалузский стиль неплохо сочетается с чисто восточным, броским и густым, ароматом жасмина. Который тут проникает во все щели. Окунемся в него для начала на центральной улице Сиди-Бу-Саида – Rue Habib Thameur. Эта пешеходная зона дает туристам старт от «клумбы» с бетонными букетиками жасмина, ну а живые цветы торговцы продают на каждом углу. Этот цветок – символ Туниса. Крошечные белые бутончики жасмина (на персидском – «ясмин»), утрамбованные в конусообразные букетики, благоухают так, словно они гигантские.
Интересно, что предназначены они... для мужчин. С помощью жасмина каждый представитель сильного пола может обозначить свой социальный статус: букетик за правым ухом означает, что он женат, за левым – свободен. Ну а два букетика, размещенные, как рожки, с обеих сторон головы, сообщают: ее хозяину нужна вторая жена. Естественно, неарабские мужчины-туристы, которые таких восточных тонкостей не ведают, покупают букетики своим дамам.

С дверью в самолет

Конечно же, главная улица нацелена на туристские бумажники всеми своими сувенирными лотками и лавочками. Ведь приезжающие автобусами на каких-нибудь полтора часа «турики», кроме этой улицы, мало что успевают увидеть, но считают обязательным что-нибудь экзотическое купить. Чтобы было потом чем хвастаться дома перед гостями. Продаются тут бедуинские украшения, изделия из верблюжьей кожи (те же бумажники, сумки, ремни), ароматические масла, ковры, керамическая посуда. И конечно же, сине-белые картины и картинки с видами города. А еще – птичьи клетки оригинально изогнутых форм, выкрашенные, само собой, в белый и синий цвета. Как выяснилось, местные жители очень любят держать дома певчих птичек.
Но самая оригинальная вещь, которую действительно имеет смысл здесь купить, это... дверь. Естественно, синяя. Двери продаются повсеместно, в каждой лавке. Они имеют разные формы, очень эффектно декорированы и нередко являются копиями конкретных дверей, установленных в домах Сиди-Бу-Саида. «Но как же потом с этой дверью – в самолет? Вещица-то немаленькая», – спросите вы. Ой, я разве не написала, что эти двери сувенирные? Тогда извините! В общем, в сумку любая из них поместится. А потянете за красивые кованые ручки, чтобы открыть створки такой дверки, и увидите... себя. Ведь «работает» этот сувенир зеркалом. То есть он еще и функционален.
Второй обязательный номер программы после центральной улицы – это Cafe des Nattes, «кафе на циновках». Самому знаменитому на побережье Тунисского залива кафе, владельцы которого претендуют на авторство рецепта мятного чая с плавающими в нем кедровыми орешками, – около трех сотен лет. Здесь с гордостью демонстрируют фотографии пивших в этих стенах чай знаменитостей наших с вами дней: Клинта Иствуда, Кевина Костнера, Шона Коннери... Но даже те из нас, кто вообще в Тунисе прежде ни разу не бывал, могут узнать это кафе, которое видели уже на полотнах разных художников (в том числе на написанной в период Первой мировой войны и достаточно известной картине Августа Маке) и в разных фильмах (к примеру, в киносаге об Анжелике).

Дом сияющей звезды, дворец арабских ночей и живые змеи

Третьим обязательным к посещению в Сиди-Бу-Саиде местом я назвала бы Dar Ennejma Ezzahra, «дом сияющей звезды». Это дом-музей, в котором жил тот самый – заслуживающий всяческого уважения – барон Рудольф д'Эрланже. И в котором можно составить представление о быте европейской элиты прошлого и позапрошлого веков.
Помимо всего прочего, тут организована огромная выставка музыкальных инструментов. А территория вокруг дворца – просто образец паркового искусства Средиземноморья. На ее пяти гектарах зеленеют апельсиновые аллеи, террасами раскинулись несколько садов – севильский, андалузский, персидский.
Еще один очаровательный дом-музей тунисского быта – Dar el Annabi, «дворец арабских ночей» с его восковыми фигурами, представляющими сцены из жизни тунисской знати, старинной посудой, книгами, платьями, семейными фотографиями. Но у завезенных группами туристов, снующих в режиме «наш-автобус-отходит-через-полчаса» и желающих отметиться за день не в одном городе, а как минимум в трех, на музеи времени, как правило, нет.
Мы же, ни от кого не зависящие несуетные счастливчики, насладимся и музеями, и картинной галереей. И по боковым узким улочкам вдоволь набродимся, заглядывая под таинственные арочки от силы полутораметровой высоты и гадая, кого изображают деревянные фигурки на стенах. И напьемся вкусной холодной водички бьющего из-под земли и названного в честь Абу Саида ибн Халафа святого источника, который дарит красоту и возвращает молодость тем, кто в это верит. И на вершине холма постоим, где дух захватывает от открывшейся панорамы.
Кажется, что любоваться бухтой, заливом и побережьем можно бесконечно. Но все-таки мы выйдем в конце концов из восторженного оцепенения и пофотографируем эти словно сошедшие с полотен импрессионистов пейзажи (забыв напрочь о предупреждении, что видную отсюда резиденцию президента запечатлевать запрещено). А потом посидим в другом кафе, нависшем над обрывом, и выпьем для разнообразия (помните про кедровый чай?) тунисский кофе – апельсиновый (в него добавляется настойка из цветков этого цитрусового). И к манящему морю с крутого обрыва спустимся. Попутно оценив повадки других вольных туристов, один из которых изловчился поймать на этом поросшем кустарником склоне змею, потряс ею в воздухе, демонстрируя соотечественникам (надо ли объяснять, что нашим?), и отпустил животинку восвояси...
Конечно, Сиди-Бу-Саид – это не лицо Туниса. Скорее всего, город-сувенир, или город-лубок, воплотил в себе представления европейцев об арабском мире. Но даже понимая это, «на такую обманку ведешься охотно». Как писал Пушкин, «я сам обманываться рад». Удивительно, что несмотря на толпы туристов в центре в целом Сиди-Бу-Саид оставляет впечатление умиротворенности. Он зачаровывает. Отсюда не хочется уезжать. Не только детям, но даже нам, взрослым тетям и дядям, хочется сказки. Город, где так художественно переплелись Запад с Востоком, вопреки написанному Киплингом, и есть такая сказка. И еще: если придирчиво присмотреться, нетрудно заметить и отваливающуюся на некоторых стенах штукатурку, и разбитость мостовой. Хотя, конечно же, имеются тут и действительно ослепительно безукоризненные дома. Все как и везде. Но это значит лишь то, что Сиди-Бу-Саид город все-таки не игрушечный, а живой.