ШОКАЛЬСКИЙ – остров на краю земли

История с географией

Когда-то этот остров назывался Агнесса – по имени жены одного из обрусевших шотландцев Вардропперов, что в XIX веке были хорошо известны и в Обской губе, и на Енисее, и на Карском море. Так уж исторически получилось, что российский морской Север, громадный край за Уралом, не очень интересовал Петербург и Москву – и его планомерным исследованием в основном занимались иностранцы. 
В первый раз в 1874 году морским путем с запада до Агнессы дошел английский капитан Виггинс на пароходе «Диана». Та экспедиция была обустроена на средства сибирского золотопромышленника М. К. Сидорова, он учредил премию – пуд золота первому капитану, пришедшему из Европы к устью Енисея или Оби. Ведь когда Сидоров обратился с подобным предложением в Русское географическое общество (РГО), то получил стопроцентный отказ, а вице-председатель общества Ф. П. Литке (кстати, известный полярный мореплаватель) прямо заявил: «У нас, русских, еще нет такого моряка, который решился бы плыть морем к устью Енисея».
Но в 1926 году на географических картах имя шотландки Агнессы заменили на Ю. М. Шокальского, тогдашнего председателя РГО, известного океанографа и создателя научной базы освоения Севморпути. Остров его имени – это 30 км с севера на юг, 20 км – с запада на восток, максимальная высота – 27 м. От материка отделен проливом шириной от 5 до 9 км.
Сегодня в юго-западной части Шокальского расположен хорошо оборудованный остановочный пункт Гыданского заповедника. Чтобы попасть туда, да и вообще выйти на берег в пределах границ охраняемой территории, следует получить разрешение в поселке Тазовский, где заканчивается асфальтовая дорога из Москвы и в старом деревянном доме расположена дирекция заповедника. Впрочем, пересекая 70-й градус северной широты, вы вряд ли встретите хоть одного представителя охранных ведомств.

Бензин дороже золота

В основном туристы путешествуют здесь на надувных лодках, катамаранах или тримаранах с маленькой осадкой. Чтобы в случае шторма или урагана в спешном порядке пристать к берегу. Как правило, это небольшие суда с маломощными двигателями, потребляющие минимум горючего. Ибо в этих широтах бензин может стоить дороже золота! 
В зависимости от погоды путь от Тазовского до Шокальского и обратно может занять от двух недель до месяца. Ведь это около 800 км в одну сторону, плюс-минус… Смотря в каком месте пересечешь «штаны». Сезон активного туризма очень короткий – с первой декады июля и до конца августа. В начале июля в губе еще полно льдин.
Когда в Обской губе произносят слово «штаны», то даже у признанных виртуозов маломерного флота выступает легкий пот на ладонях. Объяснить это просто – стоит только взглянуть на карту. «Штанами» здесь называется место, где Тазовская губа, круто развернувшись на запад, соединяется с Обской. Между крайними точками Тазовской губы (мыс Круглый – мыс Трехбугорный) – ровнехонько 50 км. Ширина Обской губы в этом месте – от 40 до 60 км. В общем, почти как в школе: «Пифагоровы штаны во все стороны равны». Ветра и волны забавляются тут по полной программе в течение всей навигации (июль – сентябрь). Любой идущий в сторону Шокальского катер всегда решает две главные задачи – в каком месте пересекать губу и где пережидать шторм. 

Увезу тебя я в тундру

Что привлекает путешественников в этих краях? Непередаваемая красота летней тундры, возможность встреч с представителями дикой природы, включая белого медведя, кольчатую нерпу и зубатого кита белуху (всего на Гыданском полуострове обитает 18 видов млекопитающих и 70 видов птиц, а Обскую губу населяет 20 видов костных рыб). Возможность увидеть остатки брошенных факторий, метеостанций и воинских частей, а если уж очень повезет – найти кладбище мамонтов! 

Ну и, конечно же, ощущение открытого космоса, где рассчитывать можно только на себя. Ни интернета, ни мобильной связи. В таких поездках понятия «мальчик» – «девочка» стираются до нуля, особенно когда ты просишь, чтобы все на катамаране отвернулись в момент использования алюминиевого ведра по самой серьезной надобности.
Фундамент системы ООПТ (особо охраняемые природные территории) России был заложен на рубеже XIX–XX веков по инициативе Императорской академии наук и Русского географического общества, при котором в 1912-м была создана постоянная природоохранная комиссия.
Опираясь на зарубежный опыт, в первую очередь беря пример с системы национальных парков США, в январе 1917 года был организован первый отечественный заповедник – Баргузинский.


В прежние годы я довольно скептически относился к существующим в России ООПТ, но после нескольких поездок на современный Север безоговорочно голосую двумя руками за их существование в любой форме. Без официальных заповедных территорий, в силу сформировавшихся в стране обычаев, все «бесхозное» будет растащено и поделено среди маленькой группки людей «близких к солнцу». 

Превратности климата

На восточной стороне Гыдана светило яркое солнце, и в эти мгновения на Карском море наблюдался практически полный штиль. Мы на 10-метровом катере «Апостол Андрей» заранее спланировали зайти в речку Нгарк-Сыйнаяха, когда случайный звонок нашему «штатному метеорологу» в Питер враз перевернул планы.
– Рвите когти как можно быстрее! – нервно кричал в трубку Антон. – У вас там с минуты на минуту раздует с порывами до 30 м/с!
Нам верилось в это с трудом, ведь в синей палитре небес весело улыбалось солнце, а от мыса Северная Карга тянул легкий южный ветер. До базы на Шокальского оставалось около 150 км ходу – сущий пустяк при хорошей погоде. 


Слова «метеоролога» подтвердились уже через час, как только мы прошли северную оконечность острова и в правую скулу катера задул крепкий западный ветер.
Чтобы пристать к берегу у базы заповедника, надо заскочить в небольшую речку, сильно подверженную приливно-отливным явлениям. Фарватер там сильно гуляет в зависимости от высоты волны и силы ветра. Даже при спокойной воде маневры здесь чреваты большими неприятностями, ну а теперь капитану Прудникову, кроме мастерства судовождения, требовалось звериное чутье и невероятное везение. Помните ощущения, когда заскакиваешь в вагон метро уже после объявления «двери закрываются»? Именно так произошло на этот раз с «Апостолом Андреем»: лишь только командор чудом перескочил на скорости песчаный надув в фарватере и бросил два якоря на растяжках, как Карское море и Обская губа окончательно взбесились. О том, что могло произойти, если бы мы хоть на полчаса задержались на мамонтовых кладбищах по ту сторону Гыдана, думать уже не хотелось.
 

Хлеб Шокальского

Жили мы просто по-царски – в специальных комфортабельных балках, с кухней и электричеством от дизельного генератора.
Один балок являлся люксовой баней, которую мы посещали все те три дня, что укрывались от непогоды на острове. Карское море ревело наподобие органа Домского собора в Риге, ветер во всю прыть шатал балки, и командор по три раза на дню менял якорную растяжку у «Апостола Андрея», спал впрок и мечтал о той экспедиции, которая никогда не состоится.
На базе главный хозяин – ненец Витя Лопсуй. Он давнишний егерь Гыданского заповедника. С ним вместе на кордоне – жена Олеся и 10-летний сын Афанасий.
Как только мы выгрузились, Афанасий безо всяких стеснений заграбастал весь шоколад со стола и в придачу сунул в карман четыре луковицы – «мамке надо, у нас весь испортился».
Олеся – тундровая ненка, выросла в чуме и может выполнить любую работу. А еще Олеся готовит вкуснейший мясной суп, густо заправленный ржаной мукой, и печет бесподобный белый хлеб. 


Мы шатались по берегу моря и тундре, которая плавными красно-коричневыми холмами где-то очень далеко исчезала в сероватой бесконечности арктического пространства. И эта картинка стоила не менее миллиона долларов, особенно если тундру начинало прилежно вылизывать насмешливое августовское солнце и ты был твердо уверен, что вечером тебя ждет свежий хлеб Шокальского.