Из ЕНИСЕЯ в ОБЬ: здесь исчез золотой запас Российской империи

Ежегодно здесь проходит несколько туристических групп. Заброска осуществляется через город Енисейск (Красноярский край) или поселок Котайга (Томская область). Цена участия варьируется в зависимости от туроператора, способа передвижения и количества свободного времени.
Если отсчитывать километры с западной стороны, то транскрипция маршрута следующая: начинается с 15 км реки Озерной (это приток реки Кеть – 587 км от впадения ее в Обь) – река Ломоватая (50 км) – река Язевая (34 км) – Водораздельное озеро (5 км) – рукотворный канал (8 км) – река Малый Кас (95 км) – река Большой Кас (213 км).

Легенда о пропавшем золоте

Планы по соединению Оби с Енисеем обсуждались в Российской империи начиная с XVIII века. По проходившему тут Маковскому волоку казаки двигались вглубь Сибири, именно здесь в XVII веке шло российское посольство в Китай, а в 1725 году, под руководством Витуса Беринга, от Оби к Енисею проследовала Камчатская экспедиция.
В начале XIX века инженеры Министерства путей сообщения (водные пути в тогдашней России относились к этому ведомству) предприняли активные поиски соединения Обского и Енисейского водоразделов. Но первые деньги на серьезное обследование и создание проекта канала выделил сибирский купец первой гильдии П. Е. Фунтосов. На собственные средства снаряжал экспедиции и самый заметный сибирский богач того времени А. Сибиряков.
Соединительный водный путь начали строить лишь в 1883 году, затратив на все про все 3 млн рублей серебром. Автором проекта и начальником строительства стал барон Бьёрн Алексис Аминов. Как бы шведо-финн, но с мощнейшими русскими корнями (его предок Ф. Аминов был известным новгородским дружинником, перешедшим в XVII веке на службу к шведскому королю). Бьёрном Аминовым было сооружено 15 шлюзов, способных вместить баржи длинною до 22 м (шириной до 7,5 м и осадкой до 1,25 м).
В 1891 году между Обью и Енисеем началось регулярное судоходство и в большую воду (май-июнь) тут могли проходить суда водоизмещением до 80 т.
Судьба соединительного пути оказалась печальной. Вначале строительство Сибирской железной дороги несколько уменьшило экономическое значение водного сообщения между реками, затем Первая мировая война подрезала финансирование на обслуживание пути, ну а закончили дело колчаковцы. В 1919 году они разрушили несколько шлюзов и прилегающую к ним дорогу, когда их габаритные суда не смогли протиснуться по водной системе. Наверное, так и появилась легенда о пропавшем на канале золоте. В ту осень белогвардейцы везли по Оби и Кети часть золотого запаса Российской империи, захваченного годом ранее генералом В. О. Каппелем под Казанью.
И хоть решение о «ликвидации канала» было принято в Томске в 1922 году, последний раз данным маршрутом колесные пароходы прошли из Енисея в Обь в 1942-м.

«Древлеправославные христиане, священства не признающие»

О славном прошлом сегодня почти ничего не напоминает, только разрушенные гидросооружения, верстовые столбы, ржавые кресты на кладбищах и кое-какие артефакты, что можно еще найти вдоль берега.
Нынче собственноручно соединить Енисей с Обью можно с помощью лодки, катера или гидроцикла. Все походы осуществляются в мае-июне, по большой воде.


Вся зона водного пути населена старообрядцами часовенного согласия – «древлеправославными христианами, священства не признающими».
У них нет попов, церквей и на дворе идет 7500 какой-то год, поскольку свой календарь они исчисляют от сотворения мира. Скорее всего, нет в этих местах и противозачаточных, ибо детей вокруг – мал мала меньше, и порою отличить старшую сестру от мамы или даже бабушки довольно сложно. Канальные девчонки начинают полноценно «отстреливаться» начиная с восемнадцати лет, а может, и раньше!

Зарплата в 25 тысяч рублей – бешеные деньги

Мы начали свой маршрут с востока, в Енисейске, то есть первый шлюз на пути – Александровский. Зачалились к берегу рядом с домом Фаттея и Оксаны Мерзляковых, накрывших на улице просто барский стол. Тут были и пельмени из лосятины, и маринованные белые грибы с диаметром шляпки в 5 см, и свежая окрошка, и вяленый гольян, и филе щуки, и даже здоровенный торт – шоколадная картошка в ореховой обсыпке с брусничным канапе.
22 мая оказалось у старообрядцев праздничным: по преданию, в этот день, спасая от турецких изуверов, мощи Николая Чудотворца перевезли из Греции в Италию (город Бари). И, может, поэтому или еще почему, что грешным никонианцам было неведомо, на столе появилась четверть с чистейшим самогоном на кедровой шишке.
Фаттей в деревне человек исключительный, поскольку пишет довольно складные стихи, имеет постоянную работу и зарплату (25 тысяч рублей). Это бешеные по местным меркам деньги. Фаттей – егерь в Северной МРСИ Дирекции по ООПТ Красноярского края (ООПТ – особо охраняемая природная территория).
Живут старообрядцы крепко, и несмотря на некоторый сумбур и авангардизм в хозяйственных постройках, шанцевом инструменте и судовом такелаже, в жилищах у них чисто и под ноги соседу пустые консервные банки с бутылками они не швыряют. Дома рубят надежные, во многих случаях соединяя под одной крышей жилые постройки и хлев. Проживают дружно, помогая друг другу во всех тяготах.
Зарабатывают на Александровском шлюзе натуральным хозяйством, сдавая государству ягоды и грибы. Мясо и рыба свои, молоко и яйца – тоже.
По рекам передвигаются либо на стареньких лодках – «Казанках», или на «деревяшках», которые сами и делают.
От Александровского шлюза до Енисейска можно добраться и на рейсовом вертолете (один раз в две недели, билет 3 тысячи рублей в один конец). Медпункта в поселке нет, и главный человек тут совсем не губернатор области, и даже не Путин, а местный наставник по старообрядческим делам.

Выпускной без алкоголя

Следующий шлюз называется Георгиевский, там коротает дни дед Афанасий Зебзеев и две его старшие сестры, Марфа и Агафья.
Дед Афанасий не стригся и не брился как минимум полгода, да и лицо, видимо, споласкивал дня два назад. Так что выглядел он точь-в-точь аборигеном с берега Маклая. Обе его сестры тяжело больны, но на помощь не рассчитывают – на все воля Божья.
Зато на берегу реки Кас стоит сверкающий свежей краской аншлаг, из которого мы с изумлением узнали, что от Александровского шлюза до Водораздельного озера «запрещены сбор ягод, грибов, установка палаток и разведение костров, а передвигаться можно только в сопровождении инструктора-экскурсовода».
В этот день мы ночевали в Безымянке – главном староверском поселке. Тут проходил выпускной вечер, и 27-летний завуч Андрей Колеров с азартом устраивал юношам и девушкам прощальные буги-вуги.
Принимали ли десятиклассники алкоголь, я так и не узнал, хотя после бесед с ребятами очень пожалел, что в главном единоверческом храме в Питере до сих пор размещается музей Арктики и Антарктики. Несмотря на поселковый интернет (1300 рублей в месяц за 8 Гб с 7 утра до 19 вечера) и доступное всем спутниковое телевидение, дети мне показались на порядок гуманнее и добрее, нежели их московские и питерские сверстники.


Ночь в школьном спортзале прошла чрезвычайно спокойно – тому способствовало алкогольное табу и сытный ужин (вареная лосятина с картошкой и свежеиспеченный хлеб).
От всей деревни веяло такой солидной русской патриархальностью, что несмотря на серые небеса и непрекращающийся вторые сутки дождь сердце безо всякой дополнительной гуаши умилялось просто киношным картинкам – крепким рубленым домам, распаханным огородам, бородатым мужикам и женщинам, сплошь одетым в юбки и цветастые платки. А приходилось ли вам видеть гуляющих по улице родителей, крепко держащих за руку взрослых детей?
Но главное в другом – в самой Безымянке словно витал дух будущего, что можно выстроить своими руками. Надо только работать и верить в победу добра над злом. И главное, тут жила уверенность, что это будущее обязательно будет счастливым!

В Беловодье у каждого своя дорога

От Безымянки до Касовского шлюза самый сложный участок, ведь в своих верховьях Малый Кас превращается в скромный и очень заросший ручей. Вдобавок на пути нам предстояло осуществить несколько волоков. Самый неприятный из которых произошел на Марьином шлюзе, чуть выше деревни Налимной.
В ней тоже живут староверы (50 человек), но, видимо, они придерживаются гораздо более строгих правил в общении с окружающим миром, нежели их соседи. Хоть налимчане приветливы и отзывчивы, но подарков от чужаков не принимают ни в какой форме, а фотографии тут мы делали только из-под полы.
Постоянная работа в Налимной есть лишь у одного человека – 25-летнего Виктора Казанцева, он гидронаблюдатель с окладом 8 тысяч рублей в месяц. Видимо, эта исключительность и семейное положение (жена Ирина и двое детишек – двухлеток Семен и годовалая Лена) заставили его срубить самый большой дом в деревне, он стоит на правом берегу реки, по дороге на старинное староверское кладбище.
Здесь поросшие мхом деревянные кресты с рукописными иконками уже почти затерялись в таежной глуши среди некрупных сосен. Неподалеку от кладбища из земли торчит метровый железный реперный столб с номером и надписью «МПС 1914». Чувство такое, словно бродишь по учебнику истории...
В Налимной мы узнали еще об одной старообрядческой причуде. Оказывается, пенсию здешние старики не получают по идеологическим соображениям – «даровое, оно сквозь пальцы уходит, его нам не надо».
На Касовском шлюзе стоит заброшенный староверский поселок, но в каком состоянии! Все чистенько, убрано, сеновалы полны душистым сеном, лодки положены на бок – одна к одной, есть даже исправный мотоцикл «Восход» (на котором мы, конечно же, погоняли).
Мы растянулись на спальниках вдоль раскаленной печки, где тепло быстро проникает внутрь, легкими сновидениями подкруживается голова и вдруг начинает чудиться, что уже давно находишься в загадочном Беловодье. Старообрядцы говорят: туда у каждого своя дорога…
От Касовского шлюза до Большого (Водораздельного) озера прорыт восьмикилометровый канал. Он мелкий и прямой, как струна контрабаса, настроенная на кварту А1. Пятикилометровое озеро тоже очень мелководное и интересно в первую голову тем, что на восток вода из него вытекает в бассейн Енисея, на запад – Оби.
Сто последующих километров по рекам Язевой, Ломоватой и Озерной представляют из себя полноценную слаломную трассу, только если в верховьях Каса приходилось тютелька в тютельку разъезжаться с кустиками и веточками, то на пути в Кеть дорогу нам преграждали уже такие завалы бревен и могучие топляки, что если аккуратненько не впишешься в 90-градусный поворот, то добром дело не кончится.

Корова и 8 кг солонины

На 64-й канальной версте расположен егерский кордон Кеть Касского заказника.
Когда-то здесь размещался поселок строителей канала – Новый Стан. Канал строился исключительно на государственные деньги, и чтобы попасть сюда на заработки, необходимо было пройти строгий медицинский отбор, ведь в тайге не только хорошо платили, но всем приехавшим выдавали корову и 8 кг солонины.
Существовал даже своего рода социализм, ведь сам томский епископ держал под наблюдением духовный уровень строителей канала.
Более 100 лет назад жизнь на 64-й бурлила вовсю – с промышленной, жилой (200 дворов) и административной зонами. Были здесь и кузня, и школа, и больница. Тут возвели даже церковь с иконой Александра Невского, висевшей по правую руку от лика Спасителя. Сейчас же от былой жизни практически ничего не сохранилось, и даже на кладбище среди 300 могил можно различить только с десяток крестов, где заметнее всего оказался монумент Порфирию Ципиряеву, первому лоцману канала, навсегда ушедшему в страну теней 28 ноября 1889 года.
Сохранились смолокурня и ухоронка с железными артефактами (в основном топорами) конца XIX века.
Впрочем, когда мы неспешно бродили по бывшим улицам Нового Стана, никого не покидало ощущение, будто некто невидимый все время наблюдает за нами, иногда кашлянет за ближайшими соснами или вдруг свистнет в лесной тиши. Были ли это подданные Бьёрна Аминова или совсем другие люди, мы разбираться не стали, ибо точно знали, что правильных ответов на происходящее все равно не найдем…